ГЛАВА ТРЕТЬЯ     БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ КРИЗИС (1875—1877 гг.)

Учитывая это и твердо уповая на противоречия между державами, новое турецкое правительство упорствовало в отказе от каких-либо уступок христианскому населению восставших областей: они не нужны, заявляло турецкое правительство, ибо скоро во всей империи будут введены конституция и реформы. Оно настаивало на своих жестких требованиях к Сербии.

Не сумев договориться об условиях мира на Балканах, державы 5 октября под угрозой разрыва дипломатических отношений снова потребовали у Порты немедленного заключения перемирия с Сербией. После этого должна была быть созвана конференция для установления мира на Востоке. На это выступление «европейского концерта» турецкая дипломатия ответила своеобразным и ловким маневром. 10 октября Порта согласилась предоставить Сербии перемирие. При этом она выразила готовность обеспечить перемирие сразу на срок в 6 месяцев. Такой жест внешне выглядел миролюбиво, но на деле он откладывал на длительный срок заключение мира. В кругах европейской дипломатии не без основания полагали, что турецкое правительство рассчитывало на возможное изменение обстановки в благоприятном для Порты смысле. Приведя свою армию в порядок и дождавшись благоприятного времени года, Турция могла бы возобновить войну. Такая перспектива вполне устраивала австро-венгерское правительство, равно как и английское. Французы тоже не возражали. «Очевидно, кабинеты не требовали лучшего, чем тянуть переговоры о перемирии подольше и дать туркам время измотать сербов».

Россия 14 октября 1876 г. отклонила турецкое предложение. Русское правительство посоветовало Сербии отказаться от столь длительного перемирия. Сербское правительство последовало совету России. Однако положение Сербии становилось все более критическим. Милан молил о помощи. Царскому правительству приходилось спасать свой престиж. 15 октября в Ливадии состоялось Особое совещание под председательством царя, с участием наследника, Горчакова, министра финансов Рейтерна, военного министра Милютина, министра императорского двора Адлерберга и посла в Турции Игнатьева. Мирную политику отстаивали Рейтерн и Милютин. Было решено настаивать на скорейшем созыве конференции в Константинополе для обсуждения будущего устройства христианских областей Турецкой империи на Балканском полуострове. Если конференция не состоится или не приведет к положительным результатам — приступить к мобилизации армии. Это еще не будет означать решения начать войну, а только меру, призванную заставить Турцию стать уступчивее. В случае если выяснится все же неизбежность войны — начать ее немедленно, еще зимой, заключив конвенцию с Румынией о пропуске войск через ее территорию и соглашение если не о союзе, то о нейтралитете с Австро-Венгрией.

31 октября царское правительство впервые решилось на сепаратное выступление: Игнатьев вручил Порте ультиматум с требованием немедленно заключить перемирие продолжительностью от 6 недель до 2 месяцев. Для ответа давался 48-часовой срок. При этом указывалось, что в случае отклонения русских требований последует разрыв дипломатических отношений России с Турцией. Напуганная Порта поспешила принять предъявленные ей требования. Она отказалась, таким образом, от своего первоначального замысла затянуть состояние войны до весны, а также и от того, чтобы обеспечить себе еще до заключения перемирия, т. е. до отказа от военных действий, выгодные условия мира. Русский ультиматум спас Сербию от полного разгрома. По признанию самих сербов, если бы с ультиматумом опоздали на одни сутки, то турки овладели бы Белградом и вконец разорили бы Сербию.

Константинопольская конференция

После достигнутого успеха русское и английское правительства сделали еще одну совместную попытку решить балканский вопрос с пользой для себя, но без войны, на основе «европейского концерта», т. е. соглашения всех великих держав. Королева испросила у царя согласия на приезд английского посла в Ливадию.