ГЛАВА ТРЕТЬЯ БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ
КРИЗИС (1875—1877 гг.)
Игнатьев продолжал свою
поездку. Он направился в Париж и в Лондон. В случае успеха задуманного
коллективного выступления держав в Константинополе и демобилизации турецкой
армии Россия изъявляла готовность тоже приступить к демобилизации. По
справедливому замечанию Биконсфильда, русское правительство искало лишь
«золотого моста» для отступления с некоторым почетом.
Таким золотым мостом
должен был стать протокол, о содержании которого договорились Шувалов и Дерби и
который 31 (19) марта 1877 г. представители шести держав подписали в Лондоне.
Участники этого документа «принимали к сведению заключение мира» между Турцией
и Сербией. Они приглашали Порту «упрочить это умиротворение возвращением
войск в положение мирного времени» и «приведением в исполнение в возможно
непродолжительном времени реформ, необходимых для спокойствия и
благосостояния» христианских областей. «Если бы державы еще раз ошиблись в
своих ожиданиях и положение христианских подданных султана не было бы
улучшено», то участники протокола «оставляли за собой право совместно рассудить
о мерах, которые они признают наиболее действенными для обеспечения
благосостояния христианского населения и всеобщего мира». Это был весьма
скромный вывод, не обещавший возможности каких-либо особенно сильных мер
давления на Турцию. Английское правительство заявило при подписании протокола,
что, если не последует демобилизации как в Турции, так и в России, протокол
будет рассматриваться как аннулированный.
9 апреля Порта
отклонила Лондонский протокол. Она заявила, что рассматривает его как
вмешательство во внутренние дела Турции, «противное достоинству турецкого
государства». Что касается Бисмарка, то он сообразил, как бы угроза
франко-германской войны не привела к англо-русскому, а значит и к
турецко-русскому миру. Чтобы предупредить подобную неприятность, канцлер обещал
России устроить ей заем в 100—200 млн. золотых рублей на военные нужды через
близкого ему банкира Блейхредера. Одновременно Бисмарк занял примирительную
позицию в отношении французов. Так изворачивался Бисмарк, дабы спровоцировать
русско-турецкую войну и углубить конфликт между Россией и Англией. В результате
ослабления напряженности франко-германских отношений Биконсфильду уже незачем
стало продолжать заигрывать с Россией. Именно в расчете на помощь Англии турки
и решились отклонить Лондонский протокол.
|
