ГЛАВА ПЕРВАЯ     ПОСЛЕ ФРАНКФУРТСКОГО МИРА (1871—1875 гг.)

В это время во Франции подготовлялось принятие   закона   об  увеличении   состава полка   с   трех    батальонов   до   четырех. В случае осуществления такой реорганизации контингент французской армии мирного времени, по немецким расчетам, увеличивался на 144 тыс. человек. В ответ на эти мероприятия бисмарковская пресса пустила слух, будто французское правительство срочно, по любой цене, закупает в Германии большое количество лошадей для армии. Характерно, что это было сделано одновременно с директивой Радовицу поставить вопрос о позиции России по отношению к Франции. 4 марта 1875 г. был издан  императорский указ   о   запрещении   вывоза   лошадей. В эпоху, когда артиллерия  и   обозы передвигались исключительно на конной тяге, такой указ был в высшей степени многозначительным.

Бисмарк пытался скрыть от русского посла истинный характер этого предмебилизационного мероприятия. Он уверял, что указ вызван якобы необходимостью сохранить конское поголовье для приближающихся полевых работ. Все же канцлер не мог не признать, что «обычно от этой меры пахнет порохом». Несколько раньше, 3 февраля, Германия предъявила из ряда вон выходящие требования Бельгии. Речь шла об изменении ее внутреннего законодательства. Поводом послужили антигерманские выступления бельгийских католиков. Такое вмешательство во внутренние дела Бельгии могло создать в любой момент предлог для разрыва с ней, для вторжения и использования бельгийской территории в целях военных действий против Франции.

Нажим на Бельгию продолжался и в дальнейшем. Его сопровождали угрозы по адресу Франции. В начале апреля германское правительство развязало против Франции кампанию в газетах, которая может служить одним из примеров использования печати как орудия дипломатии. «Журналистика, излюбленное политическое оружие князя Бисмарка, — писал 20 апреля 1875 г. русский посол, — становится одним из самых главных его занятий». В инспирированной Бисмарком статье «Кёльнише цейтунг» от 5 апреля 1875 г. в приподнятом тоне указывалось на вероятность союза Франции с Австрией и Италией и на спешные военные приготовления Франции против Германии. 9 апреля последовала также инспирированная канцлером статья в рептильной газете «Пост» под кричащим заголовком «Предвидится ли война?». Статья опровергала сообщение «Кёльнише цейтунг» о нелояльности Австрии, но полностью подтверждала сведения об угрожающей позиции Франции. Эти статьи произвели сенсацию.

В беседах с дипломатами в Берлине проводилось своеобразное разделение труда: Бисмарк твердил о том, что Франция готовит немедленное нападение, а начальник генерального штаба Мольтке — что Германия должна предупредить «агрессию» и что «война, таким образом, станет неизбежной, если Франция не ограничит свои вооружения». Со всех сторон ползли самые тревожные слухи.

Бельгийскому посланнику в эти дни Мольтке прямо заявил, что «Германия будет вынуждена воспрепятствовать осуществлению» французского военного закона. «Если Франция не ограничит свои вооружения, война станет неизбежной»,— угрожал германский фельдмаршал. Посланник опасался, что Бисмарк выступит «против бельгийского католического министерства», обвинит его в «соучастии с Францией и в предоставлении прохода французским войскам через бельгийскую территорию». Это будет для Германии предлогом, писал он, чтобы «оккупировать Бельгию под видом предупредительного мероприятия».

Бисмарк действительно говорил бельгийскому посланнику, что, по его мнению, французская армия двинется на Германию через Бельгию. В германских военных кругах, сообщал бельгийский посланник своему правительству, уже намечают результаты новой войны: захват Бельфора и Люксембурга и 10 миллиардов контрибуции.