ГЛАВА ПЯТАЯ АВСТРО-ГЕРМАНСКИЙ
СОЮЗ И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ДОГОВОРА ТРЕХ ИМПЕРАТОРОВ
В ответ на заявление
Шувалова его собеседник начал пространно говорить о том, что общественное
мнение Австро-Венгрии якобы уже и так обвиняет его, Андраши, в излишних
симпатиях к России. Он заверял Шувалова, что не поддается этому нажиму. Со
своей стороны, он обвинял русских представителей на Балканах в агитации за
единую Болгарию, т. е. против Берлинского трактата, расчленившего эту страну.
Ответ на вопросы Шувалова Андраши обещал дать на следующий день. Действительно,
13 ноября -ои встретился с Шуваловым и сделал ему следующее сообщение: о
безопасности христианского населения вне пределов Болгарского княжества
согласно Берлинскому трактату должна-де заботиться не одна Россия, а «вся
Европа». Он решительно высказался против продления сроков русской оккупации —
разве что на несколько дней или недель — и рекомендовал бросить славянских
беженцев на произвол судьбы. Он отказал России в каком-либо содействии также и
в вопросе о заключении русско-турецкого договора, подтверждающего те статьи
Сан-Стефанского договора, которые не были заменены постановлениями Берлинского
трактата: этот вопрос Австро-Венгрии не касается, это, дескать, дело России и
Турции. Словом, почти по всем пунктам представитель русского правительства
получил полный отказ. Единственный вопрос, в котором Андраши готов был оказать
некоторую помощь, — это вопрос о турецко-черногорских отношениях. Он согласился
с тем, что Россия не эвакуирует территорий, расположенных к югу от Восточной
Румелии, пока турки не уйдут из Подгорицы и других местностей, переходящих к
Черногории.
Еще перед отъездом в
Будапешт во время своего краткого пребывания в Вене Шувалов повидал германского
посла в Австро-Венгрии Рейса. Шувалов поставил его в известность о цели своего
приезда и просил сообщить об этом в Берлин. На другой же день в Будапеште,
тотчас после первой беседы с Андраши, Шувалов получил ответ германского
канцлера. Бисмарк сообщал, что он был бы весьма удовлетворен, если бы оказалось
возможным австро-русское соглашение. Никакой активности, однако, Бисмарк
проявить не собирался. «Как Вы видите, — доносил Шувалов Гирсу, — он остается
верен своей роли первосвященника; он соглашается благословить соглашение, но он
ничего не делает для того, чтобы его достигнуть». Сочтя тщетными надежды на
германскую помощь и на то, что германское правительство окажет на Андраши
воздействие в смысле, желательном для России, Шувалов отказался от бесед с
Бисмарком.
Так закончилась
неудачей первая попытка русского правительства восстановить соглашение «трех
императоров».
Константинопольский
мирный договор и эвакуация русских войск из Турции. Воссоздание болгарского
национального государства
Начало 1879 г. принесло русскому правительству некоторое облегчение в области внешней политики: задержка
эвакуации русских войск из Турции побудила в конце концов турецкое
правительство подписать мирный договор с Россией. Акт этот совершился в
Константинополе 8 февраля 1879 г. Договор устанавливал, что условия Берлинского
трактата заменили те статьи прелиминарного Сан-Стефанского договора, которые
были отменены или изменены на Берлинском конгрессе. Остальные же условия
Сан-Стефанского мира были «окончательно определены» новым, Константинопольским
договором. Военное вознаграждение, причитающееся России от Турции, было
установлено в сумме 802 500 тыс. франков (255 млн. рублей), не считая претензий
русских подданных за убытки, понесенные ими во время войны. Общая сумма таких
претензий не должна была превышать 26 750 тыс. франков. Кроме того, Турция
должна была оплатить России часть расходов по содержанию турецких военнопленных.
Эти постановления имели
не столько финансовое, сколько политическое значение: при крайней финансовой
немощи турецкого правительства наличие у Турции финансовых обязательств перед
Россией являлось в руках царского правительства средством давления на Турцию.
|
