ГЛАВА ПЯТАЯ     АВСТРО-ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ДОГОВОРА ТРЕХ ИМПЕРАТОРОВ

Согласно Константинопольскому договору обе стороны взаимно обязались не преследовать и не допускать никаких преследований    российских    или    турецких    подданных,    заподозренных в сношениях с неприятельскими армиями вовремя войны. Объявлялась полная амнистия всем турецким подданным, замешанным «в последних событиях, имевших место в областях Европейской Турции», т. е., иначе говоря, всем участникам национально-освободительного движения против турецкого владычества. Вскоре русскому правительству удалось добиться от султана обещания не вводить в близком времени турецкие войска в Восточную Румелию, на что ему предоставлял право Берлинский   трактат.    Таким   образом,  после  ухода русских войск в Восточной Румелии в качестве единственной вооруженной силы осталась местная милиция. Она была вооружена русским  правительством,   «дабы дать  болгарам  возможность подобно албанцам отстаивать свою независимость». Так говорилось   в   директиве   новому    главнокомандующему   русскими войсками Тотлебену от 24 (12)  октября 1878 г.

После подписания мирного договора русские войска в течение февраля — марта 1879 г. были выведены со всех турецких территорий, за исключением провинции Восточная Румелия и Болгарского княжества, где они имели право оставаться в течение девяти месяцев после ратификации Берлинского трактата, т. е. до апреля 1879 г. После этого им предоставлялся трехмесячный срок для осуществления эвакуации.

22 февраля 1879 г. в Тырнове русский комиссар в Болгарии Дондуков-Корсаков открыл болгарское Учредительное собрание, призванное принять первую конституцию болгарского государства, возрожденного благодаря победам русского оружия. Комиссар предложил собранию проект «Органического устава», выработанный русскими властями в Болгарии (а затем подвергнутый пересмотру в Петербурге). Открывая Собрание, Дондуков-Корсаков заявил, что этот проект имеет своей целью только облегчение трудов собрания, что члены Собрания ни в какой мере не связаны им, так что Собранию принадлежит право свободно решить вопрос о характере конституции. В день годовщины Сан-Стефанского договора Собрание вручило комиссару адрес, в котором депутаты торжественно заявляли о том, что болгарский народ никогда не забудет «великого значения этого священного дня, который будет для них... символом беспримерной в истории братской любви народа русского к болгарам». Депутаты были настроены крайне враждебно к постановлениям Берлинского конгресса, оставившего часть болгарского народа под ненавистным турецким игом. В предварительных полуофициальных переговорах с депутатами русский комиссар не без труда уговорил их стать на почву берлинских решений, т. е. приступить к обсуждению конституции для Болгарского княжества в тех урезанных территориальных пределах, которые были ему отведены конгрессом по воле врагов Болгарии и всего славянства.

Тырновское собрание приняло конституцию Болгарского княжества. Болгария становилась конституционной монархией, но в ней вводилось всеобщее избирательное право (для мужчин) и устанавливалась свобода печати, собраний и союзов. Вопрос о вассальных отношениях князя к султану, установленных Берлинским трактатом, был обойден молчанием. Русский комиссар утвердил конституцию, и она вступила в силу.

29 апреля 1879 г. на основе этой конституции в Тырнове открылось Великое народное собрание для выборов князя. Русское правительство провело на этот пост своего кандидата — представителя одного из второстепенных немецких княжеских домов, принца Александра Баттенбергского, причем порукой верности этого немецкого принца России и «славянскому делу» в глазах царского правительства являлись родственные связи Баттенберга: он доводился племянником русской императрице.