ГЛАВА ПЯТАЯ     АВСТРО-ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ДОГОВОРА ТРЕХ ИМПЕРАТОРОВ

Князь болгарский и генерал-губернатор Восточной Румелии, согласно Берлинскому трактату, тоже утверждались султаном с согласия великих держав. Статья 24 трактата предусматривала посредничество великих держав, в случае если Греция и Турция не смогут договориться относительно изменения греко-турецкой границы. Фактически речь шла об уступке Турцией Фессалии. Статья 61 обязывала Порту осуществить «улучшения и реформы» в областях, населенных армянами, обеспечить безопасность армян от черкесов и курдов и периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели, подписавшим трактат державам, «которые будут наблюдать за их (этих мер. — В. X.) применением». Даже те области Балканского полуострова, которые в течение девяти месяцев должны были оставаться оккупированными русскими войсками, т. е. Болгарское княжество и особенно Восточная Румелия, не миновали опеки со стороны «европейского концерта». Англия, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Италия не проливали крови, но на Берлинском конгрессе их правительства присвоили себе право вмешиваться в дела Балканского полуострова и в отношения между Россией и Турцией.

Дневник Милютина за летние месяцы 1878 г., да и дальше, пестрит жалобами на «нахальство» и «возмутительные проделки» англичан, которые «решительно забрали Турцию под свою опеку». Когда русское правительство в августе 1878 г. начало отвод своих войск из окрестностей Константинополя, из Фракии, Македонии и из района Эрзерума, то в ряде эвакуированных русскими пунктов турки тут же учиняли резню славянского и армянского населения. Терпеть такое положение значило для русского правительства ставить на карту свое влияние на Порту, свой престиж среди всего славянства и среди армян. Русское правительство не желало уступить без борьбы свое влияние на Балканах и в Армении.

Поскольку царское правительство оказалось изолированным во всех комиссиях, созданных для исполнения постановлений Берлинского трактата, оно было лишено возможности использовать этот аппарат, созданный Берлинским конгрессом. Петербург располагал, правда, таким мощным рычагом давления на своих противников, как наличие русской оккупационной армии, все еще занимавшей значительную часть европейской Турции. На этот рычаг в конце концов и нажали. 27 сентября 1878 г. русская главная квартира была отведена из окрестностей турецкой столицы в Адрианополь, но после этого эвакуация русских войск из Турции была приостановлена. Русское правительство прибегло к этому средству с большой неохотой: оно опасалось, что задержка с эвакуацией русских войск может втянуть его в новые международные осложнения.

Во избежание такого риска царское правительство приложило старания к тому, чтобы вывести себя из состояния изоляции. Оно надеялось достигнуть этого на старых путях соглашения «трех императоров», казалось бы, достаточно скомпрометированного во время русско-турецкой войны в результате враждебности Австро-Венгрии и провокационного поведения Германии. Однако, невзирая на этот печальный опыт, царское правительство решило искать выхода из изоляции путем сближения опять-таки с Веной и Берлином. Такое решение было принято после того, как Горчаков в августе 1878 г. сдал дела Гирсу и уехал лечиться за границу. Теперь в качестве советников царя по вопросам внешней политики выступали Гире и Милютин. Осенью 1878 г. около царя некоторое время находился посол в Лондоне Шувалов, бывший второй уполномоченный русского правительства на Берлинском конгрессе.

В сентябре Шувалов во время своего отпуска посетил Вену, где был любезно принят императором Францем-Иосифом и Андраши. Они распространялись перед царским дипломатом о своем желании поддерживать с Россией самые дружественные отношения. Это натолкнуло царское правительство на мысль послать Шувалова в Австро-Венгрию с важным дипломатическим поручением.