ГЛАВА ПЯТАЯ     АВСТРО-ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ДОГОВОРА ТРЕХ ИМПЕРАТОРОВ

Заключая  союз  с Австро-Венгрией,  Бисмарк не закрывал глаза на таившиеся в нем опасности. Однако он был уверен, что этот враждебный России акт сойдет ему с рук. В силу финансового истощения и тревожного внутреннего положения страны царское правительство и думать не могло о возобновлении в ближайшие годы наступательной политики — за исключением разве только Средней Азии. Потребность в передышке вызывалась еще и тем, что новая война помешала бы завершить преобразование русской армии, задуманное военным министром Д. А. Милютиным.

Между тем международное положение России было чревато опасностями. Восточный кризис и Берлинский конгресс усилили напряженность русско-английских отношений. Налицо была опасность конфликта с Англией. Ее военно-морской флот оставался в проливах. После русско-турецкой войны Англия фактически установила свое господство в Дарданеллах и на Босфоре. «При теперешнем положении дел, — записал Милютин в своем дневнике 22 марта 1879 г., — Англия уже владеет фактически и Константинополем и проливами. Настоящий хозяин в столице Турции уже не султан, а представитель Англии». «Флот английский, — продолжал Милютин, — хотя бы и вышел из Мраморного моря, может во всякое время снова войти в проливы и даже в Черное море; никто ему воспрепятствовать не может».

Правда, вскоре после окончания Берлинского конгресса начались англо-русские переговоры об отводе британского флота при одновременной эвакуации русских войск из окрестностей Константинополя. 10 августа (29 июля) 1878 г. английский министр иностранных дел лорд Солсбери в беседе с русским поверенным в делах заявил о желании английского правительства заключить с русским правительством соглашение в этом смысле. Российское министерство иностранных дел приветствовало это заявление. «Является несомненным, — говорилось в письме министерства поверенному в делах в Лондоне, — что со своей стороны мы не упустим абсолютно ничего, чтобы прийти к соглашению с английским правительством и с Портой в целях наибольшего возможного ускорения отвода русской армии и английского флота от Константинополя».

Вскоре выяснилось, однако, что англичане мыслили себе соглашение о взаимном отводе вооруженных сил на условиях более чем своеобразных. Когда русский поверенный в делах начал обсуждать с Солсбери подробности сделки, предложенной английской стороной, то оказалось, что в обмен на эвакуацию русских войск из окрестностей Константинополя английское правительство готово было отвести свой флот не далее как только в Галлиполи, т. е. в Дарданельский пролив. Совсем же вывести флот из проливов оно намеревалось лишь после отвода всех русских войск в пределы Восточной Румелии и Болгарии. Русское правительство сообщило в Лондон, что, по его мнению, нет оснований для задержки флота в Галли-поли. При такой позиции англичан 29 (17) сентября поверенному в делах в Лондоне было поручено сообщить им, что русское правительство ставит отвод своей армии в зависимости от точного выполнения Турцией условий Берлинского трактата, В 1879 г. русское правительство, опасаясь захвата проливов Англией, обсуждало проект обращения к великим державам. В нем предлагалось по общему соглашению постановить, что «в случае окончательного распадения турецкой империи не будет допущено занятие Константинополя и проливов ни одною из больших держав».

Фактически английский флот оставался в Мраморном море до весны 1879 г., и вплоть до этого времени имела место непосредственная военная угроза русскому югу. Чувство тревоги ни на минуту не покидало правящие круги Петербурга. Русское правительство на протяжении второй половины 1878 г. не раз запрашивало от своего посольства в Лондоне информацию по вопросу о том, готовится ли Англия к войне против России в близком времени.