ГЛАВА ВТОРАЯ АНГЛО-РУССКАЯ
БОРЬБА НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ В 70-Х ГОДАХ XIX в.
Он же должен был установить «продажную цену
воды» — правда, с согласия правительства. «Вопросы ирригации являются, как
известно, жизненно важными на Востоке. Власть, передаваемая таким образом в
руки английских капиталистов, неизбежно будет огромной», — так комментировали
эту статью концессионного контракта в российском министерстве иностранных дел.
Рейтеру предоставлялось
также «исключительное и полное» право на эксплуатацию во всей Персии
государственных лесов.
Вдобавок ко всему этому
персидское правительство гарантировало Рейтеру на весь вложенный им капитал
годовой доход в размере 5% плюс 2% на амортизацию. Эта гарантия обеспечивалась
доходами от шахт, вод, лесов и таможен персидского государства. Гарантия должна
была вступить в силу после того, как Рейтер завершит строительство железной дороги
от Решта на Каспийском. побережье до Исфагани. В целях обеспечения
концессионеру необходимых для такой гарантии доходов ему на началах аренды
предоставлялось управление всеми персидскими таможнями сроком на 25 лет.
Наконец, в случае, если
бы персидское правительство решило в будущем выдать кому-либо привилегию на
учреждение банка, то Рейтер имел бы предпочтительное перед всеми другими
соискателями право яа ее приобретение. Такое же предпочтение ему
предоставлялось на предприятия по снабжению газом, мощению улиц,
благоустройству столицы, на дорожные работы, устройство почты, телеграфа,
мельниц, фабрик и заводов.
Этот чудовищный
кабальный договор был подписан 25 июля 1872 г. и ратифицирован шахом. Персидское правительство долгое время держало его в секрете, очевидно, отдавая себе отчет
в крайней его одиозности.
Если бы концессия
Рейтера была реализована, Персия превратилась бы в полную колонию Англии. Все
экономическое развитие страны было бы отдано в руки английского капитала.
Концессия вызвала крайнее недовольство в иранском народе. Если же говорить о
международно-дипломатической реакции на концессионный договор, то тут решающее
значение имела позиция царской России. Русское правительство было в высшей
степени возмущено этим актом шаха.
Концессия Рейтера грозила
огромным ущербом для русской буржуазии, заинтересованной в торговле с
Персией. «Наша торговля как на пограничной линии, проходящей по Кавказу, так и
на Каспийском море, — говорилось в меморандуме, составленном в министерстве
иностранных дел, — неизбежно испытает действие этой меры» — разумелась
намечавшаяся передача персидских таможен в английские руки. Констатировав все
эти неприятные перспективы, в царском министерстве иностранных дел обдумывали
шаги, посредством которых можно было бы сорвать выполнение концессионного
контракта. Была, например, выдвинута мысль помешать Рейтеру доставить в
Решт оборудование и материалы, необходимые для сооружения железной дороги.
Завезти их туда без особых транспортных трудностей можно было только через
русскую территорию.
Весной 1873 г. шах отправился в путешествие по Европе и в мае посетил Петербург. Здесь Горчаков
заявил ему, что русское правительство «очень поразил» ратифицированный шахом
концессионный договор. Горчаков сказал шаху прямо в лицо, что этот акт
скомпрометировал его авторитет и достоинство. Русскому правительству трудно
понять, как шах согласился подписать такой договор. Наср Эд-Дину
указали на осложнения, которые возникнут у него с Россией в случае сохранения
концессионного договора в силе.
|
